Наверх
Виталий, 58 - 24 ноября 2009 19:23
«Тайны колобкизма», или эзотерический лохотрон
Вместо предисловия
Один известный американский жулик Рон Хаббард однажды смекнул, что на дрянной фантастике много не заработаешь. Чтобы урвать миллиард, нужно изобрести «свою религию». Так появились сайентологи. Духовные наследники Остапа Бендера и пана Голохвастова быстро поняли, что мощный психологический прессинг и обилие заумных слов легко превратят неокрепшую душу в послушного исполнителя чужой воли. И чем непонятнее «учение», тем более величественным кажется «гуру». Гадалки перебрались с вокзальной площади на телеэкраны – и народу побольше, и милиция не беспокоит. Контактеры, застрявшие в пути между психушкой и тюрьмой, сулят всем смертным полный улет к звездам. Многочисленные индийские махатмы цыганистого вида поражают славянский ум энергетикой санскрита. Слепить учение сегодня можно из всего.
Хотите пример? «Элементарно, Ватсон»! ..читаем ниже...
Вместо предисловия
Один известный американский жулик Рон Хаббард однажды смекнул, что на дрянной фантастике много не заработаешь. Чтобы урвать миллиард, нужно изобрести «свою религию». Так появились сайентологи. Духовные наследники Остапа Бендера и пана Голохвастова быстро поняли, что мощный психологический прессинг и обилие заумных слов легко превратят неокрепшую душу в послушного исполнителя чужой воли. И чем непонятнее «учение», тем более величественным кажется «гуру». Гадалки перебрались с вокзальной площади на телеэкраны – и народу побольше, и милиция не беспокоит. Контактеры, застрявшие в пути между психушкой и тюрьмой, сулят всем смертным полный улет к звездам. Многочисленные индийские махатмы цыганистого вида поражают славянский ум энергетикой санскрита. Слепить учение сегодня можно из всего.
Хотите пример? «Элементарно, Ватсон»! ..читаем ниже...
Добавить комментарий
Комментарии: 1
Тросточка
На войне важно не «выжить» – очень важно остаться Человеком.
Недавно был в гостях у одного знакомого. Еще в прихожей заметил элегантную складную трость – этакий символ щегольства. Захотелось рассмотреть ее поближе. Но едва я протянул к ней руку, как тотчас же был одернут хозяином дома:
– Не трогай, пожалуйста. Это фронтовой трофей, семейная реликвия. Дед привез эту трость с фронта, и до сих пор никому не позволяет прикасаться к ней. Говорит, она дорога ему как память.
Я был столь заинтригован, что попросил приятеля удовлетворить мое любопытство. Истории военного лихолетья меня интересовали всегда. Но в этот раз я узнал нечто особенное.
Приятель поддался моим уговорам и пересказал мне ту историю «реликвии», которую он, очевидно, не раз слышал от деда:
«Это было в начале весны 1945 г. в Германии. Еще гремели бои, но всем уже было ясно, что война скоро закончится. Наши войска рвались к Берлину, круша на своем пути гарнизоны небольших аккуратных немецких городишек.
На окраине одного из таких городков мы вступили в бой с какой-то немецкой частью. Мое внимание сразу привлек вражеский офицер – в его руке была изящная тросточка. Передвигаясь довольно быстро, он, все же, опирался на нее при ходьбе. Очевидно, сказывались последствия недавнего ранения.
– Когда будем их бить, офицера не трогайте. Он мой, – сказал я своим ребятам. Тросточка мне очень приглянулась – хороший сувенир. Я уже представлял, как буду смотреться с ней в гражданском костюме после войны.
В бою я лично «прихлопнул» этого немца. Хромой фриц верещал свое «нихт шиссен», пытаясь сдаться в плен. Больно нужен мне был пленный! А вот тросточка – в самый раз!
Так и привез я свой «трофей» с войны. С тех пор с ним не расстаюсь. Теперь она мне по-стариковски положена. А щеголеватостью своей вроде и молодости мне прибавляет».
Дослушав этот рассказ, я сидел молча. Что можно было сказать? Я услышал страшную правду о том, как человек одним поступком попрал всю воинскую доблесть, все ратные подвиги совершенные им ранее. Как солдат, уничтоживший много врагов, вдруг водночасье превратился в банального убийцу. В том бою он убивал не за Родину, не защищал жизнь своих близких. Он убил человека, чтобы отнять тросточку. Мне стало жаль его. Как жаль и убитого немца, расставшегося с жизнью из-за ничтожной вещи.
– Ты подожди, скоро дед придет. Может и разрешит тебе трость рассмотреть, – предложил приятель.
– Нет, не стоит, – отказался я. Встречаться с его дедом мне не очень хотелось. А прикасаться к трости было просто мерзко.
На войне важно не «выжить» – очень важно остаться Человеком.
Недавно был в гостях у одного знакомого. Еще в прихожей заметил элегантную складную трость – этакий символ щегольства. Захотелось рассмотреть ее поближе. Но едва я протянул к ней руку, как тотчас же был одернут хозяином дома:
– Не трогай, пожалуйста. Это фронтовой трофей, семейная реликвия. Дед привез эту трость с фронта, и до сих пор никому не позволяет прикасаться к ней. Говорит, она дорога ему как память.
Я был столь заинтригован, что попросил приятеля удовлетворить мое любопытство. Истории военного лихолетья меня интересовали всегда. Но в этот раз я узнал нечто особенное.
Приятель поддался моим уговорам и пересказал мне ту историю «реликвии», которую он, очевидно, не раз слышал от деда:
«Это было в начале весны 1945 г. в Германии. Еще гремели бои, но всем уже было ясно, что война скоро закончится. Наши войска рвались к Берлину, круша на своем пути гарнизоны небольших аккуратных немецких городишек.
На окраине одного из таких городков мы вступили в бой с какой-то немецкой частью. Мое внимание сразу привлек вражеский офицер – в его руке была изящная тросточка. Передвигаясь довольно быстро, он, все же, опирался на нее при ходьбе. Очевидно, сказывались последствия недавнего ранения.
– Когда будем их бить, офицера не трогайте. Он мой, – сказал я своим ребятам. Тросточка мне очень приглянулась – хороший сувенир. Я уже представлял, как буду смотреться с ней в гражданском костюме после войны.
В бою я лично «прихлопнул» этого немца. Хромой фриц верещал свое «нихт шиссен», пытаясь сдаться в плен. Больно нужен мне был пленный! А вот тросточка – в самый раз!
Так и привез я свой «трофей» с войны. С тех пор с ним не расстаюсь. Теперь она мне по-стариковски положена. А щеголеватостью своей вроде и молодости мне прибавляет».
Дослушав этот рассказ, я сидел молча. Что можно было сказать? Я услышал страшную правду о том, как человек одним поступком попрал всю воинскую доблесть, все ратные подвиги совершенные им ранее. Как солдат, уничтоживший много врагов, вдруг водночасье превратился в банального убийцу. В том бою он убивал не за Родину, не защищал жизнь своих близких. Он убил человека, чтобы отнять тросточку. Мне стало жаль его. Как жаль и убитого немца, расставшегося с жизнью из-за ничтожной вещи.
– Ты подожди, скоро дед придет. Может и разрешит тебе трость рассмотреть, – предложил приятель.
– Нет, не стоит, – отказался я. Встречаться с его дедом мне не очень хотелось. А прикасаться к трости было просто мерзко.
